1. Ульрика Майнхоф. Начало пути
Лет пятьдесят назад, во времена хиппи-коммун и студенческих бунтов, не знавшей ужасов ГУЛАГа западной молодежи самым страшным левиафаном казался капитализм. Молодежь была боевая, лихая. Она бросила вызов этому левиафану, вооружившись автоматами Калашникова и самодельными бомбами.
Самой известной группой бомбистов-подпольщиков стала Rote Armee Fraktion (Фракция Красной Армии). Сокращенно - RAF (хотя власти упорно не признавали это название, и называли их бандой “Баадер - Майнхоф”).
Эта боевая террористическая группировка вела войну с государством. Они похищали и убивали чиновников, бизнесменов и полицейских, взрывали посольства и военные базы, они поджигали универмаги, захватывали самолеты, брали в плен заложников, грабили банки, поддерживали палестинских боевиков и проповедовали марксизм. Подобно сказочному Ланселоту, RAF-овцы бесшабашно рубили головы государственного дракона, убивая тех, кто этого дракона, по их мнению, олицетворял.
Неподалеку от моего дома в Мариендорфе есть кладбище Святой Троицы (Dreifaltigkeit Friedhof). Кладбища веселыми не бывают, но это, просто на редкость печальное. Здесь, покоятся сплошь те, чья жизнь оборвалась неестественным путем. Есть коллективная могила рабочих Берлинского транспортного сообщества (BVG), погибших под бомбардировкой союзников. Есть захоронение женщин, подневольных работниц, угнанных нацистами в Германию, также ставших жертвами британских бомбардировок Берлина. Есть могила молодого турка Кемля Альтуна, покончившего жизнь самоубийством в 1983 году, поскольку власти ФРГ не признали его политическим беженцем.
“Главная” же могила этого кладбища, маленькая, скромная, неприметная - это могила, долгое время развернутая надписью на 180° к другим могилам, поскольку так принято хоронить самоубийц. По сути и не могила, а захоронение праха. Верхняя половина могильного камня пустая, так как власти запретили выбивать на ней планировавшуюся ранее надпись “Свобода возможна лишь в борьбе за освобождение”. А в нижней - как положено, имя, фамилия и даты жизни: Ульрика Майнхоф 7.10.1934 - 9.5.1976.
Итак, пару слов об Ульрике Майнхоф. Журналистка, редактор журнала, автор документальных фильмов, публицистка. Выросла в Ольденбурге, окончила Марбургский университет. И если Тилю Улиншпигелю стучал в сердце пепел его отца Клааса, то нашей героине незримо сквозь года передавала привет неистовая Роза Люксембург, чьё изуродованное тело с огнестрельной раной в голове обнаружили в 1919 в Ландверканале.
“Есть у революции начало, нет у революции конца!” Еще в школе Ульрика начала бредить социалистическими идеями . Уже тогда она стала юной политической активисткой и местной гимназической достопримечательностью. В жуткой каше, существовавшей в ее голове умещались и требование признания западом ГДР, и антиядерная борьба, и пацифизм, и поиск бывших нацистов в западногерманской власти. Она была своего рода Гретой Тунберг 50-х, но не про климат, а про марксизм и социализм.
--------------------
2. “Конкрет” против “Бильда”. Руди Дучке и SDS
С начала 1960-х Ульрика становится колумнисткой, а позднее главным редактором левого журнала “Конкрет”. Журнал этот создала партия социал-демократов. Но очень быстро от него отмежевалась, т.к. журнал на глазах становился боевым, а социал-демократы нового поколения давно уже никакими борцами не были. Журнал был невероятно популярен и существует даже сегодня.
Основная аудитория этого издания в те времена - интеллектуальная молодежь из SDS, социалистического союза немецких студентов, бывшего сначала просто “комсомолом” от партии социал-демократов, но потом ставшим самостоятельной организацией во главе с молодым шумным марксистом, филологом Руди Дучке. Позднее создатель RAF Андреас Баадер назовет Дучке “политическим онанистом” и “бездарностью”, поскольку вся деятельность Дучке состояла из пламенных речей на митингах и студенческих диспутах, называемых на американский манер тич-инами (Teach-in). Руди был беженцем из ГДР. Он одинаково критично относился к обоим режимам - коммунистическому восточному и капиталистическому западному. Внешне несимпатичный, но обладающий мощной харизмой и умением зажигать массы, Дучке выступал за мирный протест. Таким образом Свободный университет Берлина становится в 1960-е центром левого движения всей Германии.
11 апреля 1968 года Дучке будет тяжело ранен в результате покушения на него правым экстремистом. Велосипед на котором ехал Дучке во время покушения станет еще одним символом борьбы, а сам лидер SDS, эмигрировавший в Данию, через 10 лет, в декабре 1979 года захлебнется в ванне у себя дома во время эпилептического припадка. Стараниями левых активистов уже в наше время, в начале 2000-х в центре Берлина со скандалом и судебными разбирательствами появилась улица Руди Дучке.
На другой стороне баррикад была газета “Бильд” гамбургского издателя Акселя Шпрингера. Это газету в Германии знают и любят. Если вам нужен какой-то синоним пошлости и дурновкусия, то газета “Бильд” - это как раз оно самое. 80% немецких обывателей читают Бильд. Бильд был в разы популярнее “Конкрета” (точнее “конкрета”, название писалось со строчной буквы), “Бильд” ненавидел студенческие бунты и Левое движение, и поэтому РАФ позднее подкладывали бомбы именно в штаб-квартиру концерна Акселя Шпрингера, а лозунгами левого протеста были “Шпрингер, вон из Берлина!”, “Бильд” тоже стрелял в Дучке!”
Справедливости ради, стоит отметить что и “Конкрет” особым целомудрием в оформлении не отличался, и полуголые дамы на обложке вскоре тоже станут его визитной карточкой. Но в отличие от “Бильда” это было стильно, дерзко и современно. Кстати, “Конкрет”, также как и “Бильд” издание из Гамбурга.
В 1963-м Ульрика Майнхоф выйдет замуж за издателя “Конкрета” Клауса Райнера Рёля, родит двух дочерей-близняшек, а позднее уйдет от мужа забрав дочерей. Дочерей сдаст в пансион, с тем чтобы позднее их выкрасть и отправить в Иорданию, в мусульманский детдом. Чудом этот план сорвется и девочек возвратят отцу.
Наверное сегодня журналистский период жизни Ульрики Майнхоф был бы нам малоинтересен, и она осталась бы в истории просто ярким агитатором левых идей, как Руди Дучке, если бы не дальнейшие события, превратившие ее в мстительницу с автоматом в руках, в валькирию революции, в идеолога левого террора.
---------------------------------
3. Визит иранского Шаха. Первая смерть на демонстрации протеста
2 июня 1967-го года во время разгона мирной студенческой демонстрации в Западном Берлине погиб студент Бенно Онезорг. Он не был активистом, просто пришел посмотреть на протестную акцию против визита в страну иранского диктатора шаха Мухаммеда Резы Пехлеви.
Накануне этого визита “Конкрет” публикует открытое письмо Ульрики Майнхоф супруге иранского шаха Фарах Диба:
“Добрый день, фрау Пехлеви!
Идея написать Вам возникла у меня во время чтения «Нойен ревю» за 7–14 мая, на страницах которого Вы описали свою шахскую жизнь. При этом у меня сложилось впечатление, что Вы плохо информированы о жизни в Иране. По этой причине Вы вводите в заблуждение также и читателей немецкого иллюстрированного журнала.
Вот Вы, в частности, пишете: «Лето в Иране очень жаркое, и, как и большинство иранцев, я ездила со своей семьей на Персидскую Ривьеру — на Каспийское море».
«Как и большинство иранцев»? Вы уверены, что ничего не преувеличиваете? В Белуджистане и Мекране, например, «большинство иранцев» — 80 % — страдают врожденным сифилисом. И «большинство иранцев» — это крестьяне с годовым доходом менее 100 долларов на семью. А у большинства иранских женщин умирает каждый второй ребенок — понимаете, 50 из 100 — от голода, бедности и болезней. А дети, которые вынуждены ткать ковры по 14 часов в день, — они что, тоже ездят — в большинстве — на Персидскую Ривьеру на Каспийское море?...”
В этом письме Ульрика пишет и о том, что население Ирана питается соломой и косточками от фиников, средняя продолжительность жизни иранцев 30 лет, что у шаха монополия на опиумные плантации и уже 20% иранцев в результате этого стали героиновыми наркоманами, что вся миллиардная гуманитарная помощь от США присвоена шахом и на социальные нужды из нее не потрачено ни доллара. Она пишет о пытках в иранских тюрьмах, где заключенным ломают кости, раздевают и сажают на раскаленные печи. Заканчивается письмо словами:
“Вы удивляетесь, что президент ФРГ, зная обо всех этих зверствах, пригласил к себе Вас и Вашего мужа? Мы — нет. Расспросите–ка его о том, как строить концентрационные лагеря и возводить в них бараки. Он большой специалист в этой области… “ (незадолго до этого произошел публичный скандал с обнаружением компрометирующих документов о президенте ФРГ Любке и его деятельности во времена Рейха).
Протестная акция против визита шаха 2 июня 1967, проходившая перед зданием Немецкой оперы, была разогнана самым жесточайшим образом. Дубинки, “размазанная по асфальту печень” протестующих, десятки арестованных, доставленных в местные “окрестина”, иранские титушки, помогавшие полиции избивать студентов. Все в лучших традициях тоталитарных диктатур. С одной лишь поправкой - это происходило в демократической стране, причем в той, где еще была жива коллективная память о диктатуре нацизма.
Смерть студента Бенно Онезорга на мирной демонстрации потрясла всю Германию. Многим протестующим стало ясно, что мирным путем этого молоха не победить. Так в ФРГ появляются радикальные террористические группировки “Тупамарос Западный Берлин”, “Тупамарос Мюнхен”, “Движение 2 июня”, “Фракция Красной Армии”.
-----------------------------
4. Почему левая идея захватила западно-германское (и мировое) студенчество 1960-х
Вы, конечно, спрОсите - откуда у этих студентов, у интеллектуалов Дучке и его соратника Рабеля, у акционистов, создавших берлинскую Коммуну-1, у талантливой журналистки Ульрики Майнхоф такая любовь к социализму? Почему их мишенью стало относительно свободное западное демократическое общество, а не тюремно-казарменный режим СССР, его сателлитов, или, тем более, маоистского Китая?
А это закон истории, где как и в законах физики, чем сильнее маятник отклонить вправо, тем сильнее он качнется влево.
После идей ультраправого националистического государства, каковым был Третий Рейх, тот самый рейх где одурманенная идеями Гитлера молодежь Гитлерюгенда, Союза немецких девушек и Юнгфолька в экстазе вскидывала руку, приветствуя своего кумира Адольфа Гитлера, пришла новая молодежь. Она повергла навзничь кумира своих родителей и воздвигла себе кумиров новых - Эрнесто Че Гевара, уругвайских Тупамарос, Хо ши Мина, Мао.
Символом всего плохого стал американский империализм, символом всего хорошего - красная звезда. Если родители за семейные ценности, они за свободную любовь. Если их родители слушали Марику Рекк и Ильзу Вернер, они слушают Роллинг Стоунз и Дорз. Если их родители за общество потребления, они за свободу от материальных ценностей.
Все это уже много раз было в истории и назойливо повторялось снова. Чем сильнее маятник отклонить вправо, тем сильнее он качнется влево. И никакие препятствия в виде образования его не остановят, а только лишь увеличат амплитуду.
Конфликт “отцов и детей” в очередной иллюстрировал правоту русского классика и происходило это во вполне благополучных западных демократиях, где, впрочем, тоже убивали людей на мирных протестах и убийство Бенно Онезорга не было единственным и уникальным. В Кенте (США) полиция расстреляла студенческую демонстрацию, убив четверых и ранив девятерых человек.
Левое движение для западного поколения, чья юность и молодость пришлись на 1960-е - это было модно, это было круто, это был маркер - свой/чужой.
Разумеется, были у левого студенческого движения и свои идеологи - т.н. Франкфуртская школа, в философии которой старые добрые Маркс, Фрейд и Гегель были перемешаны в новом едином котле современных смыслов. Это был марксизм постмодерна - неомарксизм. Герберт Маркузе, автор книг “Эрос и цивилизация”, и “Одномерный человек”, становится гуру интеллектуальной молодежи и студенчества 1960-х, а хиппизм, сексуальная революция и неомарксистские идеи становятся главным фетишем новой молодежи. Маркузе пишет и о том, что современное капиталистическое общество научилась маргинализировать протесты, либо направлять их в правовое поле, что на самом деле только укрепляет это общество, наряжая его в псевдо-демократические одежды. Поэтому не стоит играть по их правилам.
В ФРГ протестная молодежь была уверена, что тот режим, который установился в их стране в 1960-х годах, это реванш нацизма, что во власти оказались те, кто недавно проектировал бараки для концлагерей (что отчасти было правдой). Это все происходило на их глазах. Это было в их доме, называющем себя новой демократической Германией. А Мао, СССР и даже отделенная Берлинской стеной ГДР - это далеко, на другой планете, это там где все равны и счастливы. О том, что эта другая планета походила на концлагерь куда больше, чем их Германия, они не задумывались, а может просто не хотели об этом знать.
“Красные шестидесятые” - еще одна веха истории Германии, иллюстрирующая, как красивые с виду идеи обернулись террором, смертями, взрывами и убийствами. но на этот раз террор был не государственным, а протестным. RAF - немецкие “народовольцы” второй половины ХХ века.
---------------------------------
Продолжение следует.
В следующей части о знакомстве Ульрики Майнхоф и Андреаса Баадера, ограблениях банков, терактах в американских военных базах и издательстве Шпрингера, побеге Баадера из тюрьмы, ключевых фигур в RAF первого поколения и прочих событиях вплоть до ареста лидеров движения и начала “Немецкой осени”.
Лет пятьдесят назад, во времена хиппи-коммун и студенческих бунтов, не знавшей ужасов ГУЛАГа западной молодежи самым страшным левиафаном казался капитализм. Молодежь была боевая, лихая. Она бросила вызов этому левиафану, вооружившись автоматами Калашникова и самодельными бомбами.
Самой известной группой бомбистов-подпольщиков стала Rote Armee Fraktion (Фракция Красной Армии). Сокращенно - RAF (хотя власти упорно не признавали это название, и называли их бандой “Баадер - Майнхоф”).
Эта боевая террористическая группировка вела войну с государством. Они похищали и убивали чиновников, бизнесменов и полицейских, взрывали посольства и военные базы, они поджигали универмаги, захватывали самолеты, брали в плен заложников, грабили банки, поддерживали палестинских боевиков и проповедовали марксизм. Подобно сказочному Ланселоту, RAF-овцы бесшабашно рубили головы государственного дракона, убивая тех, кто этого дракона, по их мнению, олицетворял.
Неподалеку от моего дома в Мариендорфе есть кладбище Святой Троицы (Dreifaltigkeit Friedhof). Кладбища веселыми не бывают, но это, просто на редкость печальное. Здесь, покоятся сплошь те, чья жизнь оборвалась неестественным путем. Есть коллективная могила рабочих Берлинского транспортного сообщества (BVG), погибших под бомбардировкой союзников. Есть захоронение женщин, подневольных работниц, угнанных нацистами в Германию, также ставших жертвами британских бомбардировок Берлина. Есть могила молодого турка Кемля Альтуна, покончившего жизнь самоубийством в 1983 году, поскольку власти ФРГ не признали его политическим беженцем.
“Главная” же могила этого кладбища, маленькая, скромная, неприметная - это могила, долгое время развернутая надписью на 180° к другим могилам, поскольку так принято хоронить самоубийц. По сути и не могила, а захоронение праха. Верхняя половина могильного камня пустая, так как власти запретили выбивать на ней планировавшуюся ранее надпись “Свобода возможна лишь в борьбе за освобождение”. А в нижней - как положено, имя, фамилия и даты жизни: Ульрика Майнхоф 7.10.1934 - 9.5.1976.
Итак, пару слов об Ульрике Майнхоф. Журналистка, редактор журнала, автор документальных фильмов, публицистка. Выросла в Ольденбурге, окончила Марбургский университет. И если Тилю Улиншпигелю стучал в сердце пепел его отца Клааса, то нашей героине незримо сквозь года передавала привет неистовая Роза Люксембург, чьё изуродованное тело с огнестрельной раной в голове обнаружили в 1919 в Ландверканале.
“Есть у революции начало, нет у революции конца!” Еще в школе Ульрика начала бредить социалистическими идеями . Уже тогда она стала юной политической активисткой и местной гимназической достопримечательностью. В жуткой каше, существовавшей в ее голове умещались и требование признания западом ГДР, и антиядерная борьба, и пацифизм, и поиск бывших нацистов в западногерманской власти. Она была своего рода Гретой Тунберг 50-х, но не про климат, а про марксизм и социализм.
--------------------
2. “Конкрет” против “Бильда”. Руди Дучке и SDS
С начала 1960-х Ульрика становится колумнисткой, а позднее главным редактором левого журнала “Конкрет”. Журнал этот создала партия социал-демократов. Но очень быстро от него отмежевалась, т.к. журнал на глазах становился боевым, а социал-демократы нового поколения давно уже никакими борцами не были. Журнал был невероятно популярен и существует даже сегодня.
Основная аудитория этого издания в те времена - интеллектуальная молодежь из SDS, социалистического союза немецких студентов, бывшего сначала просто “комсомолом” от партии социал-демократов, но потом ставшим самостоятельной организацией во главе с молодым шумным марксистом, филологом Руди Дучке. Позднее создатель RAF Андреас Баадер назовет Дучке “политическим онанистом” и “бездарностью”, поскольку вся деятельность Дучке состояла из пламенных речей на митингах и студенческих диспутах, называемых на американский манер тич-инами (Teach-in). Руди был беженцем из ГДР. Он одинаково критично относился к обоим режимам - коммунистическому восточному и капиталистическому западному. Внешне несимпатичный, но обладающий мощной харизмой и умением зажигать массы, Дучке выступал за мирный протест. Таким образом Свободный университет Берлина становится в 1960-е центром левого движения всей Германии.
11 апреля 1968 года Дучке будет тяжело ранен в результате покушения на него правым экстремистом. Велосипед на котором ехал Дучке во время покушения станет еще одним символом борьбы, а сам лидер SDS, эмигрировавший в Данию, через 10 лет, в декабре 1979 года захлебнется в ванне у себя дома во время эпилептического припадка. Стараниями левых активистов уже в наше время, в начале 2000-х в центре Берлина со скандалом и судебными разбирательствами появилась улица Руди Дучке.
На другой стороне баррикад была газета “Бильд” гамбургского издателя Акселя Шпрингера. Это газету в Германии знают и любят. Если вам нужен какой-то синоним пошлости и дурновкусия, то газета “Бильд” - это как раз оно самое. 80% немецких обывателей читают Бильд. Бильд был в разы популярнее “Конкрета” (точнее “конкрета”, название писалось со строчной буквы), “Бильд” ненавидел студенческие бунты и Левое движение, и поэтому РАФ позднее подкладывали бомбы именно в штаб-квартиру концерна Акселя Шпрингера, а лозунгами левого протеста были “Шпрингер, вон из Берлина!”, “Бильд” тоже стрелял в Дучке!”
Справедливости ради, стоит отметить что и “Конкрет” особым целомудрием в оформлении не отличался, и полуголые дамы на обложке вскоре тоже станут его визитной карточкой. Но в отличие от “Бильда” это было стильно, дерзко и современно. Кстати, “Конкрет”, также как и “Бильд” издание из Гамбурга.
В 1963-м Ульрика Майнхоф выйдет замуж за издателя “Конкрета” Клауса Райнера Рёля, родит двух дочерей-близняшек, а позднее уйдет от мужа забрав дочерей. Дочерей сдаст в пансион, с тем чтобы позднее их выкрасть и отправить в Иорданию, в мусульманский детдом. Чудом этот план сорвется и девочек возвратят отцу.
Наверное сегодня журналистский период жизни Ульрики Майнхоф был бы нам малоинтересен, и она осталась бы в истории просто ярким агитатором левых идей, как Руди Дучке, если бы не дальнейшие события, превратившие ее в мстительницу с автоматом в руках, в валькирию революции, в идеолога левого террора.
---------------------------------
3. Визит иранского Шаха. Первая смерть на демонстрации протеста
2 июня 1967-го года во время разгона мирной студенческой демонстрации в Западном Берлине погиб студент Бенно Онезорг. Он не был активистом, просто пришел посмотреть на протестную акцию против визита в страну иранского диктатора шаха Мухаммеда Резы Пехлеви.
Накануне этого визита “Конкрет” публикует открытое письмо Ульрики Майнхоф супруге иранского шаха Фарах Диба:
“Добрый день, фрау Пехлеви!
Идея написать Вам возникла у меня во время чтения «Нойен ревю» за 7–14 мая, на страницах которого Вы описали свою шахскую жизнь. При этом у меня сложилось впечатление, что Вы плохо информированы о жизни в Иране. По этой причине Вы вводите в заблуждение также и читателей немецкого иллюстрированного журнала.
Вот Вы, в частности, пишете: «Лето в Иране очень жаркое, и, как и большинство иранцев, я ездила со своей семьей на Персидскую Ривьеру — на Каспийское море».
«Как и большинство иранцев»? Вы уверены, что ничего не преувеличиваете? В Белуджистане и Мекране, например, «большинство иранцев» — 80 % — страдают врожденным сифилисом. И «большинство иранцев» — это крестьяне с годовым доходом менее 100 долларов на семью. А у большинства иранских женщин умирает каждый второй ребенок — понимаете, 50 из 100 — от голода, бедности и болезней. А дети, которые вынуждены ткать ковры по 14 часов в день, — они что, тоже ездят — в большинстве — на Персидскую Ривьеру на Каспийское море?...”
В этом письме Ульрика пишет и о том, что население Ирана питается соломой и косточками от фиников, средняя продолжительность жизни иранцев 30 лет, что у шаха монополия на опиумные плантации и уже 20% иранцев в результате этого стали героиновыми наркоманами, что вся миллиардная гуманитарная помощь от США присвоена шахом и на социальные нужды из нее не потрачено ни доллара. Она пишет о пытках в иранских тюрьмах, где заключенным ломают кости, раздевают и сажают на раскаленные печи. Заканчивается письмо словами:
“Вы удивляетесь, что президент ФРГ, зная обо всех этих зверствах, пригласил к себе Вас и Вашего мужа? Мы — нет. Расспросите–ка его о том, как строить концентрационные лагеря и возводить в них бараки. Он большой специалист в этой области… “ (незадолго до этого произошел публичный скандал с обнаружением компрометирующих документов о президенте ФРГ Любке и его деятельности во времена Рейха).
Протестная акция против визита шаха 2 июня 1967, проходившая перед зданием Немецкой оперы, была разогнана самым жесточайшим образом. Дубинки, “размазанная по асфальту печень” протестующих, десятки арестованных, доставленных в местные “окрестина”, иранские титушки, помогавшие полиции избивать студентов. Все в лучших традициях тоталитарных диктатур. С одной лишь поправкой - это происходило в демократической стране, причем в той, где еще была жива коллективная память о диктатуре нацизма.
Смерть студента Бенно Онезорга на мирной демонстрации потрясла всю Германию. Многим протестующим стало ясно, что мирным путем этого молоха не победить. Так в ФРГ появляются радикальные террористические группировки “Тупамарос Западный Берлин”, “Тупамарос Мюнхен”, “Движение 2 июня”, “Фракция Красной Армии”.
-----------------------------
4. Почему левая идея захватила западно-германское (и мировое) студенчество 1960-х
Вы, конечно, спрОсите - откуда у этих студентов, у интеллектуалов Дучке и его соратника Рабеля, у акционистов, создавших берлинскую Коммуну-1, у талантливой журналистки Ульрики Майнхоф такая любовь к социализму? Почему их мишенью стало относительно свободное западное демократическое общество, а не тюремно-казарменный режим СССР, его сателлитов, или, тем более, маоистского Китая?
А это закон истории, где как и в законах физики, чем сильнее маятник отклонить вправо, тем сильнее он качнется влево.
После идей ультраправого националистического государства, каковым был Третий Рейх, тот самый рейх где одурманенная идеями Гитлера молодежь Гитлерюгенда, Союза немецких девушек и Юнгфолька в экстазе вскидывала руку, приветствуя своего кумира Адольфа Гитлера, пришла новая молодежь. Она повергла навзничь кумира своих родителей и воздвигла себе кумиров новых - Эрнесто Че Гевара, уругвайских Тупамарос, Хо ши Мина, Мао.
Символом всего плохого стал американский империализм, символом всего хорошего - красная звезда. Если родители за семейные ценности, они за свободную любовь. Если их родители слушали Марику Рекк и Ильзу Вернер, они слушают Роллинг Стоунз и Дорз. Если их родители за общество потребления, они за свободу от материальных ценностей.
Все это уже много раз было в истории и назойливо повторялось снова. Чем сильнее маятник отклонить вправо, тем сильнее он качнется влево. И никакие препятствия в виде образования его не остановят, а только лишь увеличат амплитуду.
Конфликт “отцов и детей” в очередной иллюстрировал правоту русского классика и происходило это во вполне благополучных западных демократиях, где, впрочем, тоже убивали людей на мирных протестах и убийство Бенно Онезорга не было единственным и уникальным. В Кенте (США) полиция расстреляла студенческую демонстрацию, убив четверых и ранив девятерых человек.
Левое движение для западного поколения, чья юность и молодость пришлись на 1960-е - это было модно, это было круто, это был маркер - свой/чужой.
Разумеется, были у левого студенческого движения и свои идеологи - т.н. Франкфуртская школа, в философии которой старые добрые Маркс, Фрейд и Гегель были перемешаны в новом едином котле современных смыслов. Это был марксизм постмодерна - неомарксизм. Герберт Маркузе, автор книг “Эрос и цивилизация”, и “Одномерный человек”, становится гуру интеллектуальной молодежи и студенчества 1960-х, а хиппизм, сексуальная революция и неомарксистские идеи становятся главным фетишем новой молодежи. Маркузе пишет и о том, что современное капиталистическое общество научилась маргинализировать протесты, либо направлять их в правовое поле, что на самом деле только укрепляет это общество, наряжая его в псевдо-демократические одежды. Поэтому не стоит играть по их правилам.
В ФРГ протестная молодежь была уверена, что тот режим, который установился в их стране в 1960-х годах, это реванш нацизма, что во власти оказались те, кто недавно проектировал бараки для концлагерей (что отчасти было правдой). Это все происходило на их глазах. Это было в их доме, называющем себя новой демократической Германией. А Мао, СССР и даже отделенная Берлинской стеной ГДР - это далеко, на другой планете, это там где все равны и счастливы. О том, что эта другая планета походила на концлагерь куда больше, чем их Германия, они не задумывались, а может просто не хотели об этом знать.
“Красные шестидесятые” - еще одна веха истории Германии, иллюстрирующая, как красивые с виду идеи обернулись террором, смертями, взрывами и убийствами. но на этот раз террор был не государственным, а протестным. RAF - немецкие “народовольцы” второй половины ХХ века.
---------------------------------
Продолжение следует.
В следующей части о знакомстве Ульрики Майнхоф и Андреаса Баадера, ограблениях банков, терактах в американских военных базах и издательстве Шпрингера, побеге Баадера из тюрьмы, ключевых фигур в RAF первого поколения и прочих событиях вплоть до ареста лидеров движения и начала “Немецкой осени”.